Вилли Токарев не дожил до своего 85-летия трёх месяцев. В юбилей великого шансонье мы публикуем одно из последних его интервью, которое он дал радио «Шансон». Бывший моряк, философ, советский, российский и американский автор-исполнитель, любимец публики рассказал, почему уехал из СССР, зачем брал на концерты чемоданы своих пластинок, и поделился секретом, как жить, чтобы никто не сказал о тебе дурного слова.

Поклонники смотрят на вас и наверняка думают: «Ну, какой же вы модник!» У вас есть определённый стиль. Кто им занимается?

Я сам дизайнер своей одежды. Началось это вот откуда. После школы я ушёл в Батумское мореходное училище и стал моряком торгового флота. Я прошёл весь свет. И меня, советского парня, очень поражало, как они одеваются красиво. Я всё это впитывал. И потом это стало моим эталоном. Я начал одеваться, ходить в магазины, в которых продают то, что мне нравится. И вы никогда не увидите меня в джинсах. Только где-нибудь в лесу, может быть. Я всегда, даже когда выношу мусор, всегда одеваюсь нормально. Потому что бабушки сидят – они, если что не так, будут говорить плохо. Это моё кредо.

Знаменитые ежедневные «токаревские 100 граммов» по-прежнему присутствуют в вашей жизни?

Суперобязательное лекарство! Я пью немного, но это «немного» является чудесным средством. Пить много категорически запрещаю себе и супруге Джулии. И также не советую другим. Потому что это количество – 30 граммов по три раза в день – расчищает бляшки, кровь чистит, делает хорошую память, аппетит и хороший сон.

Вас часто приглашают на разные тв-шоу. И вот что удивительно: вам все нравятся, вы всем говорите комплименты, вы всегда в каком-то восторге от происходящего. Неужели вас ничего и никто не раздражает? Как вам это удаётся?

Меня очень любят люди. Я иду по улице и не могу пройти. Из машин кричат: «Вилли, мы тебя любим!» В аэропортах, где бы я ни был. Даже за границей. Я, знаете, даже не то что привык к этому. Постоянно города, где люди меня знают. И когда они приходят за кулисы, просят песни. Я, конечно, всегда хочу им сделать так, как они хотят. Потому что я понимаю этих людей и даже меняю программу иногда. Потому что люди – они обидчивые некоторые. Нельзя обижать. Никогда. И я этого не делаю.

Не может быть, чтобы не было каких-то недоброжелателей. Вы же живой человек! Или вы просто их не знаете?

Я вам пример приведу. Один журналист встречает меня в Вашингтоне и говорит: «Вилли, я вот был в Австралии, Европе и искал негативное мнение о вас среди живых людей, в печати – ничего не нашёл». Поэтому надо так жить – правильно, и тебе будет очень легко жить. Я ни о чём таком даже не думаю, у меня нет такого, чтобы я мог задуматься: «Чего они так плохо обо мне говорят?» Нужно просто быть хорошим, и люди поймут. Самое главное, я пишу песни, которые им нравятся. Это мой канал, который соединяет нас – меня и моих поклонников.

В США прошла информация, что на студии NBC русско-американский певец…

Популярный русско-американский певец Вилли Токарев написал в день инаугурации и подарил Трампу песню «Trumplissimo America». Состоит из двух слов: «Трамп» и «трамплин». Это я придумал такое слово.

То есть это ваше авторское?  

Да. После этого у меня была масса запросов от телеканалов: английских, немецких, голландских. И вот NBC тоже написало. Это значит, что меня признали и в Америке тоже.

Ну, наконец-то! Интересно, а Трамп услышал? Как вы туда прорвались?

О, я не прорывался. Это его жена меня забросала письмами! Я написал песню и просто отдал журналистам. Попросил, когда будет инаугурация, передать Трампу. Они передали. И вот эта песня сыграла свою роль. Я её писал с надеждой, что с приходом Трампа улучшится отношение Америки. Увидите! Россия и Америка будут в очень хороших отношениях. Когда это, не могу точно сказать, но это будет. Без этого невозможно. Это необходимость, в которой мы так нуждаемся.

Вы так нежно говорите об Америке. Действительно верится, что у нас наладятся отношения. Но в то время, когда вы уезжали, всё это было сопряжено с трудностями. Вас провожали туда, как на тот свет.

Да, как предателя родины. Кстати, только в России существует такое определение. В любой стране можешь поехать в любое государство, и тебе никто не скажет, что ты предал родину. Люди уезжали по причине, её надо узнать. Я приехал туда с пятью долларами.

Мы знаем, что вы и таксистом работали, и медбратом... Ведь это были лучшие годы, можно сказать, расцвет самый, а вы провели его в таких трудностях. Нет у вас сожаления?

Нет. Я знал, зачем поехал в Америку. Я поехал, чтобы сделать то, что невозможно было сделать в Советском союзе. Была цензура, и я не мог её нарушать. Я вообще законопослушный: и здесь, и там я никогда не нарушаю законы. И мне удалось много сделать. Во-первых, заработать 25 000 долларов для того, чтобы пластинку выпустить и дать рекламу по всему свету. Издать пластинку долгоиграющую и кассеты – на это ушли те деньги. Когда я выпусти «В шумном балагане», это было что-то!

Бомба!

Мой мир перевернулся с ног на голову. Меня засыпали чеками, «мани ордерами». Я заработал кучу денег, купил квартиру на берегу океана. Стал на уровне среднего американца. А потом меня пригласил Госконцерт СССР в 1989 году с гастролями по Советскому союзу.

И зачем вы приехали с Союз? Все хорошо же было в США! И главное, вернулись прямо к путчу.

Я заработал такие деньги, что и машину купил, и всё у меня было. Был я во время путча, был. Знаете, я не считаю, что я должен бояться чего-то. Я всегда любил мою родину. Для меня родина – это самое главное, что есть в моей душе. И на всю жизнь. Я Россию очень люблю. И посвятил ей очень много песен.

Вы только что приехали из Америки. Однако есть ощущение, что вы туда уже давно не ездите, что вы уже как-то здесь обосновались.

Нет, там меня помнят. И даже приглашают на корпоративные мероприятия.  У меня было два концерта, и я побыл в Нью-Йорке немного. Вскоре улетаю в Сиэтл – у меня там выступление. Но и в России очень много концертов. В Самаре, в Таллинне выступал – во многих городах. В Подмосковье… Это не прекращается, понимаете? Они не так часто, как это было раньше, но Россия – это главный поставщик моей работы.

Вы, действительно, приобрели народную любовь и можете в принципе уже ничего нового не записывать и ничем новым не пополнять репертуар. Просто приезжать и петь любимые песни.

Могу. Но не могу. Потому что у меня мелодия. У меня рой мелодий в голове. Я даже просыпаюсь и бегу скорее записать мелодию или на диктофон, или на бумагу. Это длится постоянно: новые песни, новые альбомы. Ещё выходит новая лирика.

Ваша лирика – это ваш конёк, конечно.

Правильно сказали. Потому что 85% моих пластинок – а я выпустил сорок – это лирика. И аранжировки я пишу сам. И даже записываю всё сам на студии. Как будто бы это оркестр и бэк-вокал – я пишу тоже сам. Потому что очень трудно найти бэк-вокалиста, который чисто поёт. Я работал в ансамбле «Дружба» с Эдитой Пьехой и Александром Броневицким, и там меня научили искусству вокала. Моя песня «Журавли» – так могут петь только вокалисты с большим талантом пения. Я себя считаю автором, который поёт свои песни.  

Сейчас время гаджетов всевозможных. Совершенно необязательно оркестр, да?

Вы знаете, можно с большим оркестром сделать всё плохо. Я свои песни делаю один и слежу за тем, чтобы всё было на уровне. А поскольку у меня есть вкус и эрудиция, я не могу ошибиться. И поэтому все песни, которые я выпускаю, находят положительный отклик. А это самое главное для меня.

Но, тем не менее, вы открыты к различным предложениям, не прочь спеть с молодёжью. Обычно это признак старости, когда начинают ругать молодёжь и говорить: «Вот в наше время…» А что из современного привлекает ваше внимание? Что вызывает у вас восторг?

Меня привлекает высокое искусство того, что автор делает. А это нельзя скрыть, понимаете? Фальшь, бездарность – её всегда видно. Поэтому можно получить удовольствие от ведущего, удовольствие от передачи какой-то, удовольствие от новой песни, от её аранжировки, исполнения и от того, как человек говорит. И я хочу сказать, что самое главное – это быть человеком, понимающим, что плохо и что хорошо. И тогда ты не будешь делать плохо.

А готовы ли вы, например, с кем-то сделать дуэт?

С удовольствием. Я никогда никому не отказываю. И никогда не отказываю, куда поехать. На Северный полюс – хорошо! Никогда не устанавливаю правил – дайте мне такую гостиницу или машину, или еду такую дайте – никогда. Я человек толерантный и всегда понимаю того, кто мною занимается. Потому что быть нормальным, добрым человеком – это основное.

Вот вы говорите: «Никогда не отказываю». Артист вроде и не должен отказываться, потому что в следующий раз не позовут. А с другой стороны, кажется, что размениваешься по мелочам. Другие скажут: «Чуть что, сразу и побежал».

Для меня это вот что. Если меня зовут мои поклонники, я должен быть у них. Я их люблю и благодарен за то, что они меня зовут. Вот если бы не звали, тогда бы я немножко был огорчен. А так, если зовут, какая разница, где они живут? Это люди, которых я люблю. И всегда буду приезжать туда, куда меня зовут. Я очень здоровый человек. Я был на мысе Шмидта. Я был в таких местах на Дальнем Востоке, что вы не представляете. Мы выезжали, завтракали, приезжали туда и на ходу раздевались, не поужинав, не пообедав, потому что опаздывали на концерты и прямо вот так выступали. И вот это самое главное, потому что люди не должны знать, как ты там, что тебе трудно. Если я избрал свою стезю, я должен соответствовать уровню, понимаете? А не быть избирательным – вот этого я не хочу! Таких людей быстро раскусывают и потом о них говорят не очень лицеприятно. Я не хочу, чтобы обо мне так говорили.

А есть у вас какие-то традиции? Может, куда-то обязательно раз в год поехать, в какое-то определённое место. Есть такое вот святое?

Для таких традиций у меня просто нет обстоятельств. Потому что моё время постоянно занято чем-то другим. Вот завтра, скажем, мне звонят и просят приехать куда-то. Уже нарушено то, что я хотел бы сделать. Но я об этом не сожалею, потому что моя работа – это моё удовольствие, которое я получаю, и мой отдых. Я же не устаю на работе. Я, наоборот, набираюсь сил от зала. Когда выходишь – и море улыбок. И потом, когда общение продолжается в течение двух часов. Минимум два часа! И ещё я свои пластинки никогда не продаю – я их дарю. Я беру чемоданы пластинок и всем дарю по пластинке бесплатно. Потому что, когда ты продашь пластинки, ну купят их 10-15 человек – это одно. А когда ты подаришь, это благодарность людей. Не потому что у них нет денег, нет. Это моя дань благодарности людям, что они пришли на мой концерт. Я заплачу ещё пару тысяч долларов, выпущу ещё. Ну и что? Но я заработал больше на концерте. Вот в этом моя сущность. Это моя традиция.

У вас нет ничего, о чём бы вы жалели? Вот если бы можно было вычеркнуть из жизни какой-то эпизод, то вы бы его вычеркнули.         

Что вы! Я получаю удовольствие. Я просыпаюсь, вижу солнце или даже туман – я радуюсь жизни, что наступает новый день. И он принесёт мне какие-то радости. И я счастлив, что я живу вообще на свете, счастлив, что позвоню кому-нибудь из друзей или мне позвонят. Что у меня будет концерт, и я буду получать удовольствие от общения с моей аудиторией, которая после концерта заставляет меня стоять на сцене больше, чем длился мой концерт, потому что я даю автографы, фотографируюсь. Я счастлив!