Никто вас не пустит на профессиональную кухню, если нет допуска. Никто не позволит совать нос в котёл и уличать шеф-повара в нечистоплотности. Наши предположения по поводу обвинений отечественных спортсменов в приёме допинга в большей степени построены на эмоциях. Мы не хотим в это верить. А на деле?

Помню, я с уверенностью говорил: не могла наша олимпийская чемпионка в прыжках в длину Татьяна Лебедева применять запрещённые препараты, а она согласилась с двухлетней дисквалификацией. То есть признала вину. Так получается?

Сейчас поднялась новая волна обвинений. Основной удар приходится по биатлону, и оборонительные укрепления рушатся, словно построены из песка. Мы уже запутались в арифметике. Сколько же теперь в активе российской сборной золотых наград, завоёванных в Сочи? Никто точное число не назовёт, потому что, глядишь, и завтра очередное обвинение лишит нас ещё одного золота.

Мы не имеем допуска на кухню. Ситуация настолько серьёзная, что Евгений Устюгов, обвинённый в нарушениях, обратился в Союз биатлонистов России за помощью, а там ему отказали. Дескать, сам разбирайся! Значит, они знают то, чего не знает и сам Устюгов. Им-то вход на кухню разрешён.

Более того, глава нашего антидопингового комитета Юрий Ганус заявил, что не уверен в положительном исходе вопроса о восстановлении РУСАДА в правах. Всё плохо. Хорошо только тем, кто эту кашу заварил. Но они, выходит, ни при чём.