Узнав, что Севара родилась в Андижане, я полез в энциклопедии. Любопытно было узнать, что это за необычное место, где появилась на свет одна из самых самобытных певиц современной эстрады. Выяснилось, что Андижан — один из древнейших городов на планете.

Судя по находкам, недавно обнаруженным там археологами, в 2015 году Андижану исполнится 2500 лет. Его история поистине потрясающа. В Андижане, например, родился легендарный Бабур — основатель империи Великих моголов.

— Бабур, случайно, не ваш родственник, Севара?

— Не знаю. Ничего конкретного утверждать не берусь. Скажу лишь, что в моей фамилии присутствует слово «хан». А это значит, что связь с династией Бабура есть.

— Бабур переводится, как «барс». А ваше имя?

— Мое имя — производное от слова «любовь». То есть Севара можно перевести, как Любимая.

— Очень любопытно. Получается, каждый, кто произносит ваше имя, фактически признается вам в любви! Впрочем, это не далеко от истины. Комплименты вам делает Алла Пугачева, песни для вас пишет Борис Гребенщиков…

— Перестаньте, просто мне повезло. Да, я общалась с этими людьми. И, очевидно, мы оставили следы в сердцах друг друга: они в моем, я — в их. Конечно, такие комплименты дорогого стоят. К тому же это не просто приятные слова. Они сопровождаются по-настоящему добрым отношением ко мне. Но, в любом случае, нельзя почивать на лаврах, надо двигаться дальше.

— Вы до сих пор играете на дутар? (традиционный двухструнный музыкальный инструмент, распространенный в Азии — Прим. ред.)

— Бывает, что играю. Использую порой дутар во время своих выступлений. Мы, скажу вам, с ним неплохо сочетаемся. (Улыбается)

— Где вы научились играть?

— В музыкальной школе, куда я поступила в четвертом классе.  

— Сами выбрали этот непростой инструмент?

— Нет, его выбрала моя мама. Меня же занятия на дутар, признаюсь, угнетали. По крайней мере, в детстве. Сегодня могу сказать маме только спасибо! Я ей очень благодарна. Лишь годы спустя я стала понимать, что совсем не зря научилась играть на этом инструменте.

— Мама у вас кто?

— Она преподавала и преподает в музыкальной школе. Сейчас ей шестьдесят семь лет, и она по-прежнему горячо любит свое дело. 

— Отец тоже имеет отношение к музыке?

— В общем-то, да. Папа заведовал на телевидении отделением музыкальных коллективов. К сожалению, два года назад его не стало, он был на десять лет старше мамы…

— Своя семья у вас есть?

— Есть. И я ею очень дорожу. Поэтому оберегаю от прессы — нигде и никогда ничего не рассказываю о ней.

— Но скажите хотя бы одно -  готовите ли вы для своих домочадцев плов, манты, самсу?

— Нет, они не позволяют мне этого делать. В доме есть, кому готовить. Мои близкие хотят, чтобы я занималась исключительно творчеством.

— Раз уж мы заговорили о еде... Назовите свое любимое узбекское блюдо?

— Это замечательный, очень легкий суп на рисовом отваре — мастава. В нем мелко нарезанное мясо, овощи… Готовится почти мгновенно — в течение 20-25 минут. Перед самой подачей его непременно заправляется кефиром. Но ем я его не из-за диеты или желания поддержать стройность фигуры. Мастава — просто вкуснятина. И все!

— Но проблем с лишним весом у вас, похоже, и нет?

— Нет, тем более что я уже шесть лет занимаюсь йогой. Это — аштанга-виньяса-йога. Мне она нравится. Этот вид йоги очень подходит мне по образу жизни. Этой практикой можно заниматься в любое время и в любом месте.

— Выступать на сцене вы начали в 1998 году в составе девичьего квартета Sideris. Но уже через год отправились в «самостоятельное плавание». Пели тогда на родном узбекском языке?

— Да, в основном на узбекском. Дело в том, что я выступала, главным образом, за рубежом, например, в Лондоне. Публику там интересовала, прежде всего, национальная музыка. Я пела и играла на дутар.

— И в один прекрасный день на вас обратил внимание знаменитый английский музыкант Питер Гэбриэл. Когда и как это случилось?

— В 2000 году, на одном музыкальном фестивале в Лондоне. Мы приехали туда в качестве гостей. В какой-то момент произошло ЧП: не приехал один артист. Меня попросили его заменить. Быстро собрали коллектив, и мы начали репетировать. Во время одной из таких репетиций к нам и зашел Питер. Он подошел ко мне, мы познакомились, а после окончания фестиваля продолжили наше общение.

— Как все просто! Но почему он выбрал именно вас?

— Это вы у Питера спросите! Честно, я не знаю ответа на этот вопрос. Могу лишь гадать: возможно, я была новым лицом или его привлекло то, как я держалась на сцене, пела. В общем, не знаю.

— После того знакомства Гэбриэл пригласил вас выступить в его мировом туре?

— Нет, не сразу. Мы начали сотрудничать — спустя полтора года взялись за работу над моим первым диском. Лишь после его выхода и успешного распространения на Западе, Питер предложил мне принять участие в его мировом турне. Он длился два месяца — сначала по городам Европы, а затем — Америки. Это было нечто!

— Встречу с Питером Гэбриэлом можно считать судьбоносной?

— Это была хорошая, добрая встреча. Она принесла и приносит свои плоды — мы на связи, я по-прежнему записываюсь на его лейбле Real World Records. У нас c Питером прекрасные отношения.

— Получается, благодаря этой встрече Европу и Америку вы открыли раньше России…

— Можно и так сказать. Хотя в России я начала выступать еще до того мирового тура. Концертов моих тогда в России, правда, было не так много, как сейчас.

— Да, сегодня у вас действительно много концертов  здесь. Достаточно взглянуть на ваш график — сегодня Санкт-Петербург, завтра Вологда, потом Владимир, затем  Ярославль, Рязань, Подольск…

— И я от этого безумно счастлива! Каждое выступление доставляет мне истинную радость. К тому же, рядом со мной очень хорошие люди.

— Что это для вас значит — очень хорошие люди?

— Это значит, что все, кто меня окружает, — профессионалы с отличным характером. Понимаете, я считаю, высоким деловым качествам грош цена, если у его обладателя нет высоких человеческих качеств. Работа ладится лишь при сочетании одного и другого.

— Вы много гастролируете, а где вы живете?

— В Ташкенте. Там мой дом — там моя земля. И я не хочу никуда оттуда уезжать. Знаете, есть люди, которые ни к чему не привязаны. Я знаю таких — им все равно, они мотаются по белу свету и им везде хорошо. Я же не из их числа. Мне по-настоящему хорошо лишь  там, где моя родная земля.

— Севара, вы говорите по-русски очень грамотно, без акцента… 

— Да я бы так не сказала. Вы, наверное, шутите?

— Ни в коем случае! 

— Ну, я — часть СССР. (Смеется) Ходила в русскоязычный детский сад, затем — в русскоязычную школу, в Государственной консерватории Узбекистана тоже училась в русской группе.

— Вы больше восточная женщина или европейская?

— Какая разница — восточная, европейская! Я, к примеру, вообще не считаю себя женщиной.

— А кто вы?!

— Я — эльф. (Смеется от произведенного эффекта — моих широко раскрытых от удивленния глаз)

— Как так?

— Вот такая аномалия во мне присутствует. Что тут поделаешь! Вот с таким я прибамбасом. Когда почувствовала себя эльфом? Много лет назад. Но долго никак это не могла сформулировать. И, наконец, поняла, кто же я есть на самом деле.

— То есть вы ощущаете себя эльфом?

— Стопроцентно! Я, конечно, не Жанна Агузарова. Я очень приземленный человек, но есть во мне такое… Такая сказка. А что? Пускай будет.

Беседовал Серго Кухианидзе Фото: пресс-служба Севары