Никита Богословский — автор сотен блестящих произведений, многие из которых смело можно назвать бессмертными.

«Блатные» песни Знаменитых песен из кинофильма «Два бойца» — «Темная ночь» и «Шаланды полные кефали» — могло и не быть. Поначалу действие должно было происходить под инструментальную музыку. 

Но режиссер Леонид Луков пришел к Богословскому и сказал, что без песни образ героя тускнеет. И тут же объяснил, какое настроение должна создавать эта песня. Как вспоминал впоследствии Никита Владимирович, «Темную ночь» он написал буквально сходу. Никакую другую вещь ни до, ни после ему так быстро сочинять не удавалось. 

Это был выстрел в «десятку», и окрыленный молодой композитор, не дождавшись выхода фильма на экран, показал ее своему другу Леониду Утесову, который тут же включил ее в свой репертуар. Луков и Бернес рвали и метали. 

Тогда было решено создать вторую песню, которая бы резко контрастировала с лирической «Темной ночью». Богословский хотел написать вещицу в одесском стиле — но вот беда — потомственный аристократ и коренной петербуржец, он понятия не имел о культуре Одессы-мамы. Отчаявшись, композитор поместил в газете объявление: «Приглашаются граждане, знающие одесские песни». Несколько дней киностудию осаждали сотни людей: от седовласых профессоров до татуированных граждан, непонятно как задержавшихся на свободе. 

Выслушав десятки песен, Богословский «переплавил» их в легендарные «Шаланды». Фильм и песни ждал большой успех, но после войны пресса стала обвинять Богословского в пропаганде «кабацкой меланхолии» и «вульгарности». А успех его произведений объясняли тем, что они написаны на мелодии «блатных» песен. 

Время все расставило по своим местам. Больше семидесяти лет «Темная ночь» звучит во всем мире. Когда Вилли Токарев в 70-х годах искал свою первую работу в Нью-Йорке, то на прослушивании в американском ресторане исполнил именно ее. Зал стоя рукоплескал русскому артисту и вместо двухнедельного контракта Токарев, благодаря песне Никиты Богословского, заключил с владельцем клуба договор на полгода. 

Шутка  

Никита Богословский широко известен не только как выдающийся композитор, но и как мастер блестящих розыгрышей. В 1952 году в «Правде» был опубликован указ о присуждении его другу, композитору Соловьеву-Седому, премии за песню «Подмосковные вечера». Не теряя времени даром, Богословский от имени лауреата отправил телеграмму в бухгалтерию Союза композиторов СССР с просьбой перевести всю причитающуюся сумму в почтовое отделение по адресу… своей прописки. Требование удовлетворили, и страшно довольный Богословский, получив 10.000 рублей, пригласил поэта Михаила Светлова и писателя Юрия Олешу составить ему компанию за шикарным столом. 

Тем временем Соловьев-Седой, выяснив в бухгалтерии все обстоятельства, сразу понял, откуда дует ветер и направился домой к Богословскому. Шутник отпираться не стал, деньги вернул и пригласил друга Васю за накрытый на его же премию стол. Василий Павлович взял деньги, и, ни слова не говоря, ушел. А четверть часа спустя в квартиру Богословского вновь позвонили. Распахнув дверь, композитор увидел Соловьева-Седого с ящиком коньяка, который он решил вручить приятелю за находчивость. 

Урок йоги Однажды вечером Никита Богословский набрал номер артиста МХАТа Михаила Яншина: — Миша, ко мне по случаю друзья привезли уникального типа, настоящего индийского йога! Он проездом из Парижа, завтра улетает с лекциями в Осло, а оттуда в Бомбей. Немедленно приезжай, он тут такое демонстрирует, обалдеешь. Заинтригованный Яншин быстро собрался и направился к другу. Жмет кнопку звонка. Открывается дверь, за порогом полная темнота, только вдали слабо горят какие-то огоньки, доносится запах индийских благовоний, звуки приглушенных голосов. Вдруг откуда-то сбоку появляется совершенно голый хозяин квартиры и говорит изумленному Яншину: — Миша, все в порядке, быстро раздевайся и проходи.

Так нужно. 

Йог говорит, что одежда мешает ему чувствовать энергетическое поле. Я сейчас приду, он просит воды, — с этими словами Богословский скрылся на кухне. Народный артист потоптался, немного подумал, а потом все-таки решился — любопытство взяло верх — скинул одежду и прошел, ориентируясь на огоньки, в гостиную. Как только Михаил Иванович вошел, моментально вспыхнул яркий свет, и он, к своему ужасу, увидел, что комната забита одетыми мужчинами и женщинами, среди которых он с удивление увидел множество знакомых лиц. 

Оказалось, всех собравшихся Никита Богословский на спор пригласил «посмотреть на голого Яншина» 

Дежавю 

В начале 30-х начинающий мелодист Никита Богословский фланировал по городу и увидел задумчиво бредущего по Невскому проспекту классика советской музыки Дмитрия Шостаковича, с которым был шапочно знаком по Союзу композиторов. В тот день у мэтра был день рождения. Богословский церемонно снял шляпу и с почтением поздравил старшего товарища. Шостакович вежливо, думая о чем-то своем и плохо понимая, кто перед ним стоит, выслушал поздравления и продолжил моцион. 

Богословский метнулся к поребрику, взял такси и, обогнав витающего в музыкальных грезах маэстро, снова двинулся ему навстречу. Сцена повторилась до последней реплики. В глазах Шостаковича мелькнуло легкое удивление, но он так же неспешно продолжил прогулку. Тем временем, озорник прыгнул в троллейбус и, проехав остановку, разыграл спектакль в третий раз. Шостакович застыл, автоматически кивнул в ответ, и двинулся прочь от поздравителя с выражением озабоченности и растерянности на одухотворенном лице. Богословский же закусил удила и аллюром двинул на четвертый круг. 

Позабыв обо всем, Дмитрий Дмитриевич уже не прислушивался к голосу музы, а лихорадочно и напряженно вглядывался в идущих навстречу людей. Встретившись взглядом с радостно снимающим шляпу Богословским, он, не обращая внимания на сигналы авто и свистки постового, галопом пересек Невский и, нервно оглядываясь, скрылся в переулке. 

Никита Владимирович решил, что у этой «песенки» должна быть эффектный финал и направился на почту, где отстучал в адрес Шостаковича телеграмму-молнию: «Простите, не смог поздравить Вас лично. Нахожусь в Киеве. 

До скорой встречи. Никита Богословский». 

Автор: Максим Кравчинский 

Фото: кадр из записи заключительного концерта Всесоюзного телевизионного фестиваля советской песни «Песня-84», кадр из записи авторского вечера Никиты Богословского (1973 год)