— Москва, Санкт-Петербург, Астрахань, Владивосток, Хабаровск… География ваших гастролей поистине необъятна. А есть ли на карте город, куда вы приезжаете с особым чувством? 

— Городов таких на самом деле много. Это и родной Киев, и Ереван — моя вторая родина, где в семнадцать лет я начала свою карьеру певицы. Это и Сочи, и Анапа, и Ялта, и Геленджик… Да, по большому счету, все города замечательные. К тому же, отвечая сейчас на ваш вопрос, мне не хотелось бы какой-то город забыть, пропустить и тем самым его обидеть. 

— А публика, которая приходит на ваши выступления, везде разная или одинаковая? 

— По темпераменту она, наверное, все-таки разная. В Ереване, к примеру, зрители, увидев меня, сразу начинают восторженно хлопать и орать. Во Владивостоке же люди сначала внимательно слушают и только потом начинают потихоньку приходить в радостное возбуждение. 

— То есть на Дальнем Востоке зрители более сдержанные? 

— Да. Но, знаете, скажу так: в каком бы городе я ни выступала, под конец вся публика моя. 

— Еще бы! А кто ваш слушатель? 

— Женщины. Которые знают, что такое любовь, которые пережили какие-то трудные моменты. Причем речь необязательно идет о любви к мужчине. Это может быть и любовь к ребенку, и к родителям… Ведь каждая моя песня — это отдельная история жизни. 

— Не могу вас не спросить как признанную королеву шансона: почему этот жанр так популярен в России? 

— Сложно ответить. Пожалуй, это необъяснимо. Но, если откровенно, я не могу причислить себя исключительно к шансону. 

— Почему? Вы меня удивляете! 

— Потому что я, скорее, певица городского современного романса. Однако если меня называют королевой шансона, то я, конечно, ни в коем случае не отказываюсь от этого высокого звания. Быть королевой почетно и приятно! 

— Расскажите, какие песни вы пели, оказавшись в семнадцать лет в Ереване? 

— Всякие. Представьте, научилась даже петь на армянском языке. И у меня это отлично получалось. Публике, по крайней мере, нравилось чрезвычайно. 

— Вы поете на русском, армянском… На каких еще языках? 

— На итальянском. (Напевает нежную, лирическую песню на итальянском языке) 

— Песня, конечно, о любви? 

— Конечно! Единственный язык, на котором у меня не получается петь, — английский. Хотя я на нем достаточно хорошо говорю. Я поняла: чтобы петь на английском, надо чувствовать этот язык. Не переводить с русского на английский, а сразу петь на английском. У меня, к сожалению, так не получается. 

— Но вы ведь двадцать лет прожили в Америке. 

— Не прибавляйте мне годы! (Смеется) Я прожила в Америке шестнадцать лет. Понимаете, я очень серьезно отношусь к произношению. На английском, считаю, должны петь люди, которые чисто говорят на языке. Если же произношение хромает, то петь надо так, чтобы никто не обращал на это внимания. 

— Что дала вам Америка? 

— Во-первых, понимание того, что есть свобода. В самом широком смысле этого слова. Во-вторых, понимание того, что такое закон. Поверьте, осознать это можно, лишь живя в стране, где законы реально действуют. В России законов нет. Во всяком случае, их тут никто не соблюдает. В Штатах закон един для всех. Даже в мелочах. Попробуй там где-нибудь пролезть без очереди. На тебя посмотрят как на сумасшедшего, и ты вмиг почувствуешь себя неполноценным. Единственно, чему не научила меня Америка, так это любить ее. Я осталась верна России и Украине. Переехав в Москву, могу сказать, что не скучаю по Америке. Сегодня я живу здесь и понимаю, что именно Россия — моя родина. 

— Неужели совсем не скучаете по Соединенным Штатам? 

— Как вам сказать… Я скучаю по своему дому в Лос-Анджелесе, по друзьям, которые у меня там остались. А так Америка для меня сейчас — это лишь земля, которая на какое-то время дала мне убежище. Там нет моих близких людей, там чужой язык… Уже лет пять, как я не ездила в Америку. Муж там бывает куда чаще. 

— Потому что у него в США автомобильный бизнес? 

— Да, целая автомобильная фабрика — там моют машины, чинят их, торгуют бензином… 

— Вашу биографию иначе как яркой не назовешь. Любопытно, есть ли у вас в жизни девиз? Или, скажем так, четко сформулированные жизненные принципы? 

— Безусловно: «Никогда не обманывать. Никогда не предавать. Всегда помогать. И верить в то, что ты делаешь». 

— Вам знакомо чувство страха? 

— Конечно. Мне нравится это чувство. Потому что, если ты чего-то боишься, но потом, несмотря ни на что, находишь в себе силы, решаешься и в итоге преодолеваешь страх — это так здорово! Мне сразу становится легче. Как только я преодолеваю страх, я чувствую кайф. Это же адреналин. 

— Есть ли у вас хобби, какое-то увлечение? 

— Да, люблю вышивать мелким крестиком.

 — Вы это серьезно? 

— Абсолютно. Ко мне даже приезжали люди, которые профессионально занимаются этим. Когда они увидели мои работы, то сказали: «Их надо показывать на выставках!» Действительно, было время, когда я этим увлекалась, использовала для вышивания любую свободную минуту. Вышивала, даже сидя в машине…

— У вас столько поклонников. А был ли когда-нибудь кумир у вас самой? 

— Разумеется. Когда я в конце восьмидесятых уезжала в Америку, я обожала Аллу Пугачеву, любила Софию Ротару, Валерия Леонтьева… Их песни были так прекрасны. Я их с удовольствием исполняла. 

— Есть черта, которая вам особенно не нравится в других людях? 

— Терпеть не могу лживых людей. Мне больше нравятся те, кто говорит «кривую» правду, то есть не очень приятную, но правду. Ее я воспринимаю куда лучше, чем ложь. Обман же, ложь я чувствую сразу, и мне становится противно. 

— Хотели бы что-то поменять в себе? 

— Очень! Я бы хотела посвящать себе больше времени. Я, знаете ли, плохо к себе отношусь. Неуважительно. Совсем не жалею себя. Приезжаю, допустим, с концерта и вместо того, чтобы отдохнуть, поспать, начинаю что-то делать по дому, готовить, всем угождать…  Мне тяжело. Но я все это делаю. Потому что мне всех жалко! 

— Заботы требует еще и ваш знаменитый йоркширский терьер Фрэнки . 

— Да, его знает, кажется, уже весь мир. (Улыбается) 

— Что для вас счастье? 

— Когда все мои близкие, все, кого я люблю, здоровы. Когда они радуются и улыбаются. Для меня это самое важно. Все остальное — не считается. 

— Сколько лет вашей дочери и чем она занимается? 

— Тане 23. Она окончила престижный колледж под Нью-Йорком. В нем учились такие известные люди, как жена Джона Леннона Йоко Оно, легендарный кинорежиссер Джордж Лукас… Дочь изучала в колледже литературу, актерское мастерство, иностранные языки, в частности, испанский. 

— Таня, насколько я понимаю, по вашим стопам идти не планирует? 

— Честно говоря, пока не вижу в ней желания выйти на сцену. Хотя я знаю, что Таня — прекрасный музыкант. Она хорошо играет на фортепиано. Но я хочу, чтобы дочь нашла себя и сделала свой выбор. И с удовольствием этим занималась. У нее, к счастью, такая возможность есть. А у меня в свое время ее не было. В семнадцать лет я начала петь, чтобы зарабатывать деньги. Но в результате все так чудесно обернулось и пение стало моей профессией. 

P.S.: 25 октября Любовь Успенская выступит в Crocus City Hall в Москве с новой концертной программой «Настоящая любовь».

Автор: Серго Кухианидзе, специальный корреспондент портала radioshanson.fm 

Фото: официальный сайт Любови Успенской и пресс-служба «Радио Шансон»