Популярность его куплетов «Кругом одни евреи» в 70-е годы была феноменальной, но мало кто знал имя исполнителя.

Беляева это вполне устраивало: он закончил иняз, стал переводчиком, затем преподавал в МГИМО и МИСИСе и не хотел, чтобы о его параллельной творческой жизни знали власти. Тем не менее его все-таки «вычислили»: в 1983 году он был осужден — официально за «незаконный промысел» (спекуляцию грампластинками), но на самом деле ему открытым текстом заявили, что он садится за «свои гнусные песенки». Интернат для полиглотов Беляев считал себя одесситом, хотя и родился в Вологодской области.

Когда отец Кости погиб на фронте, мама решила отдать его в специализированный интернат в Одессе. Как рассказывал потом Константин Николаевич, интернат этот оказался непростым: там готовили будущих разведчиков и военных переводчиков, поэтому детей воспитывали в строжайшей дисциплине, а главным предметом был английский. Разведчиком Беляев в итоге не стал, но язык выучил прекрасно — английский кормил его много лет. Судьба миловала и от военной карьеры: Хрущев как раз устроил сокращение армии, и многим военспецам пришлось искать работу на гражданке. Песни «на грани» Помимо профессии, Костя получил в интернате увлечение на всю жизнь: после войны были популярны песни Петра Лещенко, и они с друзьями с упоением слушали его пластинки, которые неведомыми путями доставала мать одного из однокашников. Тогда же Беляев начал подражать пению Лещенко, а заодно и научился играть на мандолине — других инструментов не было.

«Я не еврей, но что-то одесское-еврейское во мне-таки осталось, — говорил музыкант. — Одесские песни, одесский юмор — все это мне привилось, преобразилось во мне в песни, которые я в дальнейшем сочинял и исполнял». Уже в Москве, работая в «Шереметьеве» диспетчером-переводчиком, Константин Николаевич в свободное время освоил гитару, начал сочинять и петь для друзей. Он быстро стал своим в компании Аркадия Северного, Владимира Высоцкого, Михаила Жванецкого...

Интересно, что они не конкурировали, а искренне поддерживали творчество друг друга. Северный посвятил ему строки, в которых мягко покритиковал пристрастие Кости к ненормативной лексике: «А на Крещатике гремит Беляев Костя, он под гитарку тихим голосом поет, но Костю в песенках, бывает, так заносит, что уши вянут, пот холодный прошибет». «Мне нравится петь на пределе дозволенного», — парировал Беляев Костя. Коллекционер Пока записи Беляева — зачастую анонимные — путешествовали по магнитофонам страны, сам же он собирал коллекцию чужой музыки — импортные грампластинки с роком и диско. Достать такие пластинки тогда было очень сложно, да и стоили они дорого (как минимум в десять раз дороже официальной продукции фирмы «Мелодия»), к Беляеву стали обращаться друзья и друзья друзей с просьбами переписать тот или иной диск Pink Floyd или Led Zeppelin.

Постепенно сформировался круг клиентов, которым за небольшую плату Константин Николаевич переписывал музыку «загнивающего Запада». В 1983 году этот «преступный бизнес» разоблачили, Беляев отправился в тюрьму, коллекцию из 850 пластинок и всю аппаратуру у него конфисковали.

Как рассказывал Беляев, отсидка не особенно повлияла на пополнение его репертуара: он и без того знал много песен, предпочитая не «жиганские», а хулиганские и шуточные. И это увлечение очень помогло ему в общении с контингентом зоны: к знатоку одесского фольклора там отнеслись с огромным уважением. 

Оказавшись после колонии в поселении на Вологодчине, Константин встретил Наталью, которая стала его третьей и последней женой. После отсидки преподавать Беляева уже не брали, он работал репетитором и занимался творчеством. Наталья его поддерживала, хотя,  как и Северный, терпеть не могла матерных песен из репертуара мужа. Кругом одни евреи Знаменитые куплеты про евреев Константин Беляев написал в качестве пародии на борьбу Советского Союза с международным сионизмом. Количество куплетов не поддается подсчету, поскольку произведение по праву считалось народным  и постоянно дополнялось новыми строфами. Власти, впрочем, иронии не поняли и всерьез считали эти песни антисемитскими.

В конце 70-х Беляева уволили из Академии внешней торговли. Это случилось под Гурзуфом — после того, как ректор Академии наткнулся на импровизированный концерт Константина Николаевича, отдыхавшего неподалеку. «Не потерплю, чтобы в нашем учебном заведении работал человек, распевающий антисоветские и антисемитские песни», — такова была аргументация функционера. Лещенко-2 На песнях Петра Лещенко Константин Беляев вырос, а со Львом Лещенко познакомился в Гаграх: оба артисты были приглашены на день рождения сына местного крупного чиновника. В саду были выставлены буквой «П» огромные столы, а отдельно сидело руководство города и... Лев Лещенко. Больше всего Константина Николаевича поразила необычайная стойкость Льва Валериановича. Ему раза три-четыре подносили рог с грузинским вином, а пить из этого сосуда нужно до дна, на стол его ставить уже нельзя.

Лещенко пил — и ему ничего не делалось. Беляев решил последовать примеру мэтра советской эстрады. Первый рог выпил — хорошо, вкусно, второй выпил — хорошо! Больше, правда, из того вечера Константин Николаевич ничего не запомнил, позже его нашли в кювете, где-то между Гаграми и Сухумом. Оказалось, после застолья Беляева друзья повезли в дом отдыха, где тот остановился. По дороге певец вышел по нужде, отошел от машины подальше, оступился и укатился с насыпи. Когда же друзья с фонарями его отыскали, он долго не мог понять, где находится. «Перепил меня Лещенко!» — так всегда заканчивал Константин Беляев эту историю. Развиртуализация В 1996 году у Беляева появилась возможность издать свои записи на компакт-дисках.

Альбомов набралось штук 70. Сенсацию, впрочем, произвели не они, а сам факт, что у этих песен, оказывается, есть автор и первый исполнитель, и он жив-здоров и готов к концертной деятельности. Так Константин Николаевич вернулся на сцену и на седьмом десятке впервые начал давать официальные концерты. Выступал он в основном в небольших залах и клубах — зато и среди зрителей преобладали знатоки и ценители шансона. На крупные площадки Беляев не выходил еще и потому, что стеснялся своей плохой памяти: на концертах он всегда подсматривал тексты в тетрадке и считал, что в больших залах так делать неприлично. Старый шансонье подружился с Гариком Осиповым и тогдашним продюсером «Запрещенных барабанщиков» Иваном Трофимовым.

У Трофимова в Москве был небольшой клуб, где Константин Николаевич стал постоянно выступать, а потом «Барабанщики» с Гариком Осиповым выпустили альбом вымышленной группы «Родители молодых», в репертуар, которой, естественно вошли несколько песен, знакомых по беляевскому исполнению. Константин Николаевич скончался 20 февраля 2009 года после операции в одной из московских больниц.