Знаете, сколько красной икры съедает Москва в месяц? 

Двести сорок пять тонн! 

Об этом рассказал мне во время нашей беседы Геннадий Селезне. 

Он о красной икре знает все, причем, не понаслышке. Было время, когда Селезнев занимался икорным бизнесом, поставляя этот продукт не только в триста магазинов Москвы, но и в Администрацию Президента РФ. 

— Получается, вы ели икру ложкам, а потом вдруг все это оставили и взяли в руки гитару. Почему? 

— Если одним словом — просто надоело. Не вдаваясь в подробности, скажу: икорный бизнес — дело чрезвычайно хлопотное, требующее постоянных капиталовложений. За те годы, что я им занимался — с конца 90-х и до 2004-го — реально утомился.
Вообще, к 2004 году я, похоже, устал от бизнеса как такового. До того, как я взялся со своим товарищем торговать в Москве красной икрой, мы с ним занимались недвижимостью в Венгрии.

— Устав от деловой активности, вы и решили запеть? 

— Нет, оставив бизнес, я ушел работать в такси. 

— В такси?! 

— Да, мне нужна была полная свобода! Я жил в такси, ночевал там, честно признаюсь, очень любил то, что делал. Именно работая таксистом, я начал писать свои песни. Стал не только сочинять стихи, но и читать их своим пассажирам. Смотрел на их реакцию: нравится — не нравится? Дальше все произошло случайно. У меня была постоянная пассажирка — молодая женщина по имени Маша из города Дмитров. В течение двух лет я возил ее из дома на работу и обратно, за это время мы подружились. И вот однажды, когда она заболела, я, чтобы поддержать свою добрую знакомую, начал отправлять ей отправлять смс с четверостишьями. 

Маше они так понравились, что она предложила: «Сделай песню!». Но как? Деньги, остававшиеся от икорного бизнеса, к тому времени уже закончились. Я, знаете ли, люблю жить широко! 

— И как вы вышли из положения? 

— Маша сказала, что поможет — даст денег на выпуск сингла. Друзья-таксисты, кстати, тоже поддержали финансово. Так в 2006 году я оказался в студии Андрея Насырова, там мы записали мой голос, а потом решили посидеть, выпить коньяка. Подошли еще какие-то люди, мы играли на гитаре, пели. Когда же через два дня я приехал к Андрею, чтобы забрать свой диск, он вдруг нажал на пульте на какую-то кнопку, и я услышал весь наш сабантуй в студии.
Представляете? Оказывается, Андрей его случайно записал! Он спросил меня: «Откуда все эти песни, что ты поешь под гитару?» Я говорю: «Мои, насочинял». Тогда он предложил: «Давай попробуем организовать группу?» Разговор этот состоялся 6 января, накануне большого праздника, и поэтому группу назвали «Рождество».
— У вас есть музыкальное образование? — Нет, но, сколько себя помню, я всегда любил петь. Впервые запел лет в пять. В девять уже во все глаза смотрел за старшими ребятами, как они пели и играли на гитарах во дворе. Своя гитара-то у меня появилась лишь в двадцать семь лет. На одной вечеринке хозяин дома снял ее со стены и вручил мне — в знак благодарности за песни, что я там спел.
— Что пели? 

— Да все подряд — Лозу, Макаревича, Антонова… Кстати, в моей группе музыкального образования нет лишь у меня, у некоторых же ребят их даже несколько. 

— А вы что заканчивали? 

— Как это у Пушкина? «Мы все учились понемногу»… Вот это как раз про меня. После десятилетки, окончив Московскую школу метрдотелей и официантов, я какое-то время работал официантом в гостинице «Россия». Затем поступил в институт, но бросил — ушел учиться на актера, потом оказался во ВГИКе, где полтора года проучился на режиссерском… 

— Геннадий, вы, видно, рисковый человек. Если у вас к чему-то пропадает интерес, вы это тут же бросаете? 

— Иначе, думаю, ничего не добьешься в жизни. 

— Ваша группа «Рождество» существует уже пять лет. Не надоело? 

— Да, ну что вы! Я только вхожу во вкус. Знаете, не люблю высоких слов, но признаюсь: сейчас я по-настоящему счастливый человек, поскольку занимаюсь тем, к чему, очевидно, всю жизнь стремилось мое сердце. Мне даже мама как-то сказала: «Сынок, бизнес — это не твое, тебе надо творить, петь!» 

— Создавая группу «Рождество», вы о чем думали-мечтали: о славе, о деньгах? — Конечно, нет. Мы просто хотели играть, петь свои песни. Первое время вообще в подвале собирались! Я ведь из такси-то ушел лишь тогда, когда мы записали уже наш второй альбом «Светлый ангел». Сейчас, к слову, записали уже четвертый . В тот момент я понял, что надо стать голодным, злым, в хорошем смысле этого слова, чтобы кормила только музыка, чтобы заниматься только ей. По сути, я ушел из такси в никуда: нас еще никто не знал, и что будет впереди — тоже никто понятия не имел… 

Это сейчас у нас «разыгрался аппетит», сегодня я уже думаю о том, как лучше продвигать нашу музыку не только здесь, но и за рубежом, мечтаю об открытии своего продюсерского центра — хочу искать молодые таланты, которых так много в нашей стране, брать их под свое крыло, давать им дорогу. 

— Как вы написали свой хит «Так хочется жить»? 

— Мне все говорят: песня магическая. Ее слушают и взрослые, и дети. Как она получилась такой? Не знаю. Может, потому, что была написана в тот момент, когда у меня были очень серьезные переживания — от рака умирал мой отчим, два года мы боролись за его жизнь. Затем не стало моего дяди, младшего брата мамы, а вскоре раком заболела сама мама, и тоже ушла из жизни. Такие вот жуткие три года у меня были.
Все это время я песню «Так хочется жить» буквально по строчке создавал. Потом целый год она лежала в столе. А сейчас ее уже все знают, и недавно мы сняли клип на эту композицию. Я рад, что у нас есть такая песня-визитная карточка. Это очень подстегивает — хочется творить, писать новые и новые песни, которых люди теперь от нас постоянно ждут.  

— Интересно, с «Так хочется жить» вы начинаете свои выступления или ею заканчиваете? — По-разному бывает. Все зависит от людей, что пришли на концерт. Некоторые, не успели мы еще выйти на сцену, требуют: «Так хочется жить» давай!» Вообще я искренне люблю свою публику. Во время выступления активно общаюсь с ней, рассказываю всякие истории, анекдоты. Причем, чем дальше мы уезжаем от Москвы и от Питера, тем интереснее. В глубинке живут потрясающие, открытые, неиспорченные люди. 

— В вашем райдере есть нечто особенное? 

— Нет. Обычная еда, чай, фрукты, гостиница четыре звезды. Но, если  там, куда нас пригласили, таковой не имеется, не проблема — мы все равно выступим. 

— Спиртное? — В группе к нему, в общем-то, все безразличны. Можем заказать бутылку коньяка в гримерку, но так, для согрева связок. Было, правда, время, когда я любил застолья. Но сейчас отказался от спиртного. Понимаете, алкоголь мне мешает.
Во время выступления я много двигаюсь. Но одно дело бегать по сцене, когда тебе 30 лет, совсем другое — в 49. Тут, чтобы быть в форме, надо уметь от чего-то отказываться. 

— Расскажите о своей семье. 

— Семья у меня большая: жена, тринадцатилетняя дочь-красавица Ника, лабрадор, две кошки и хомяк Феофан! 

— Геннадий, напоследок не могу не спросить вас как специалиста: бутерброд с красной икрой надо есть с маслом или без? 

— Какой бутерброд, какое масло? Красную икру надо есть в чистом виде — и только ложками! (Смеется) 

Беседовал Серго Кухианидзе 

Фото: пресс-служба группы «Рождество» и пресс-служба «Радио Шансон»