«В моей семье потомственных врачей пение  никогда не считали профессией. Родители, во всяком случае,  даже в страшном сне и представить не могли, что именно таким образом их сын будет зарабатывать себе на жизнь!», - признается  Гарик КРИЧЕВСКИЙ. В середине девяностых на одном из корпоративов начинающий певец  Кричевский встретился с Михаилом Шуфутинским. 

«Мы познакомились, и  я спросил уважаемого мэтра: «Когда проходит страх от выхода на сцену?». Он ответил: «Через три месяца». Михаил Захарович обманул. На сцене я уже почти двадцать лет, а страх перед выходом к зрителям, до сих пор меня не отпускает!», - говорит, улыбаясь, Гарик. - Гарик, не жалеете, что изменили семейной традиции и не стали медиком? Ведь ваш отец был во Львове зубным врачом, мама педиатром…

- Да, если бы и я пошел по этой стезе,  то сейчас был бы врачом уже в четвертом поколении. Впрочем, кто знает, может, мой сын Даниэль или  старшая дочь Виктория продолжат нашу семейную традицию. По крайней мере, Виктория уже  учиться в престижном медицинском лицее имени Богомольца в Киеве. Что же касается меня, то, откровенно говоря, я никогда не стремился стать ни врачом, ни музыкантом. Все, что мне действительно хотелось с лет  четырнадцати-пятнадцати, так это – свалить из страны под названием СССР. 

Мы с друзьями реально обдумывали планы, как это лучше сделать. Один из них, например,  предусматривал использование надувных матрасов, на которых мы намеревались отправиться из Одессы к берегам Турции. - И все же, когда пришло время, вы отнесли документы  во Львовский государственный медицинский институт, верно? - Верно, однако, главным для меня было - не попасть в армию. Мне нужен был вуз, где есть военная кафедра. Но в выборе именно этого вуза, вы правы,  решающую роль сыграло то, что мои родители медики. В советское время, кстати,  Львовский мединститут был насквозь коррумпированный – оказаться в его стенах без блата было немыслимо. 

Я, естественно, тоже шел по блату. Но… с первого захода не попал: что-то, видимо,  пошло не так. И хотя на семейном совете обсуждался вопрос – идти поступать в торгово-экономический институт, я твердо стоял на своем -  только в медицинский! Для меня тогда это стало делом принципа. Поэтому провалившись, я сначала устроился санитаром в психбольницу, а затем пошел в скорую помощь. За год работы там я приобрел такой практический опыт, что в течение шести лет учебы в институте мне было нечего делать.  Закончив институт, я стал трудиться врачом-рентгенологом в одном диагностическом центре во Львове. Но продолжалось это не долго. 

В начале 90-х годов, я решил уехать в Германию. - Решили-таки осуществить свою юношескую мечту – свалить из страны? - Нет, все мои диссидентские настроения улетучились вместе с развалом СССР. Я по-настоящему благодарен Михаилу Горбачеву – открыв границы, он дал мне свободу лично. Я мог перемещаться куда хочу. В Германию меня позвали  друзья.  Поехал я, потому что на Украине в начале 90-х годов по большому счету было нечего делать – все в стране летело в тартарары. Вообще, моя тогдашняя поездка в Германию  – отдельная история. 

Это была целая эпопея. Достаточно сказать, что очень быстро я оказался  в лагере для перемещенных лиц, где содержали тех, кто приехал в Германию из бывшего Союза.  Там нужно было находиться, пока готовились все необходимые документы. В лагере было реально жутко – полки, нары, какие-то странные люди… Я нередко уходил в лес и плакал! Ко всему прочему во Львове меня ждала невеста  - на 11 мая  была назначена наша свадьбы. А у меня ни документов, ни денег.  Словом, я сбежал из лагеря, женился, а затем уже вместе с Анжеликой возвратился в Германию. 

Скрывать не буду – возвратились мы нелегально: через границу был налажен один переход, которым мы не раз в то время пользовались. В Германии в общей сложности мы провели с Анжелой три года, чем только не занимались – я и машинами торговал, и кетчупом, в итоге оба получили вид на жительство. Возможно, остались бы там и на более длительное время, если бы в один прекрасный день не раздался звонок из Киева, который иначе, как судьбоносным я назвать не могу. - Кто же звонил? - Из фирмы «Академия». 

Позвонив, уточнили, действительно ли говорят с Гариком Кричевским, а, получив утвердительный ответ, сказали, что хотят провести в Киеве серию моих концертов. Я решил, что либо меня разыгрывают друзья, либо звонят сумасшедшие. Но на следующий день мне позвонили вновь. Как быть? Мы, в общем-то, только-только стали более-менее уверенно чувствовать себя в Германии, а тут такое предложение. 

Ну, прикинув все, решили с Анжеликой  в Киев все-таки ехать. Как сейчас помню, приезжаем на киевский вокзал, выходим на площадь и будто попадаем в ад. Это сейчас площадь выглядит цивилизованно, а тогда! На всем была печать разрухи, повсюду стояли какие-то убогие деревянные киоски, в которых торговали пиратскими кассетами. Отгадайте, что за песни неслись со всех сторон? 

 -  Неужели ваши, Гарик? - Именно. Звучали только мои песни – «Киевлянка», «Привокзальная» и другие, из альбома, который  я записал перед самой поездкой в Германию. Услышав такое, я сказал Анжеле: «Видимо, ребята, пригласившие меня, совсем не психи!». А дальше было весело. Концерт в зале «Украина» на четыре тысячи человек. Люди стояли даже в проходах. Я прекрасно выступил, но не успел придти в себя, как меня бросили в автобус и мы покатили с бесконечными гастролями по городам Украины, а потом России.  

Опомнился я только через год, когда однажды посмотрел на себя в зеркало и - ужаснулся. В упор на меня глядело  какое-то непонятное, заплывшее, спившееся существо. Я понял, что от постоянных концертов, пьянок, начинаю разваливаться, как личность. Осознав это, я вызвал директора и сказал: «Стоп, мы начинаем другую жизнь!». Я в три раза сократил количество выступлений и запретил банкеты после концертов. Думаю, это кардинальное решение спасло в итоге жизнь как мне, так и всем моим музыкантам. 

- Да, вы действительно попали с корабля на бал, так лихо окунувшись в мир шоу-бизнеса. У вас ведь не было никакого времени на раскачку. 

- Абсолютно. Поскольку я не был профессиональным певцом, то всему обучался на ходу. Мне все было в диковинку. Я учился держаться на сцене, общаться с публикой, составлять программу, петь, наконец! Ведь во время своего первого выступления, я охрип уже на третьей композиции! 

- Когда же, любопытно, вы поняли, что да, наконец, стали профессиональным певцом? 

- Года через три, после начала карьеры, то есть в году 96-97-м. Когда я почувствовал уверенность, что в состоянии  управлять – в хорошем смысле этого слова – людьми, которые пришли на мой концерт.  Сейчас, например, я легко могу выступить даже перед залом, который меня не знает вообще. И не просто выступить, а так, чтобы в конце зрители начали искренне тебе аплодировать. Каким образом это удается, объяснить сложно. Я научился грамотно выстраивать свою программу, правильно подбирать во время общения с публикой слова. 

- Гарик, извините за этот вопрос. Но если кому-то из публики вдруг станет плохо, первую помощь сможете оказать: не забыли медицину? 

- Знаете,  бывших врачей, как говорят,  не бывает. Конечно, смогу придти на помощь. И такие случаи, что скрывать, бывали. Признаюсь, половину места в моем чемодане, что я беру обычно с собой на гастроли, занимает… аптечка. (Улыбается) 

Автор: Серго КУХИАНИДЗЕ, специальный корреспондент портала radioshanson.fm 

Фото: пресс-служба Гарика Кричевского