Ему довелось поработать с самыми разножанровыми коллективами – от «Веселых ребят» до «Лесоповала». Начав творческую деятельность в качестве ресторанного музыканта, он со временем переключился на эстраду и стал популярным. Жил и работал за океаном, но вернулся и привез с собой замечательную песню «Как упоительны в России вечера». 30 июля 2014 года композитору и исполнителю Александру Добронравову исполняется 52 года. — Александр, как и многие другие известные артисты, вы начинали с работы в ресторане. Каково было вам, музыканту с классическим музыкальным образованием, петь песни на заказ? — Я пошел играть в московские рестораны, когда мне было двадцать два — двадцать три. По тем временам деньги там были огромные. Тогда ведь не существовало ни клубов, ни дискотек, а только рестораны, где люди гуляли, заказывали любимые песни. И это была альтернатива сцене. Дело в том, что у меня  был не самый удачный опыт с выходом на эстраду. Я прослушивался в «Интеграл» — Алибасов пригласил меня как клавишника. Приехал, поиграл, но Бари меня не взял — не знаю даже, почему. Тогда я решил с эстрадой подождать года три, и пошел в московские рестораны. И, должен сказать, это была хорошая школа. — Что чаще всего тогда заказывала публика? — Классику жанра: «Глухари» Розенбаума и тому подобное. Еще я пел две свои так называемые «коронки»: I just called to say I love you Стиви Уандера и Careless Whisper Джорджа Майкла. Причем я их пел так, что люди заказывали снова и возвращались ради них. [ /upload/articles/608650/pics.2.jpg ] — Как вы решили стать профессиональным композитором? Кто или что повлияло на это? — После того, как я не прошел в «Интеграл», у меня появились амбиции, я понял, что должен сделать что-то особенное. На прослушивании я познакомился с Андреем Разиным — до «Ласкового мая» он работал в «Интеграле» помощником режиссера. Он увидел, как я играю, и однажды приехал ко мне и предложил записать ряд песен. А у меня тогда уже было несколько. К тому моменту я познакомился с Витей Пеленягрэ — у него были стихи, у меня — музыка. И мы сделали первый альбом: записали пять песен, из которых две спел я. Кстати, позже одну из них, «В далеком Бискайском заливе», исполнил Сережа Крылов, и взял гран-при на конкурсе в Киеве. Затем я начал работать в «Веселых ребятах и там уже раскрылся как автор. — Расскажите, пожалуйста, о своем знакомстве с Михаилом Таничем. Можно сказать, что в шансон вас привел именно он? — Думаю, не совсем верно так говорить. Песни этого жанра у меня были все-таки и раньше: и «Безнадега» моя, и «Волчица»… А познакомился я с Михаилом Исаевичем в 99-м году. Михаил Исаевич услышал мои «Вечера» и пригласил меня к себе. Я приехал к нему на старую квартиру, на Садовом кольце, мы посидели, выпили водочки под селедочку. И он мне дал две песни, говорит, попробуй сделать. Я быстро написал, поскольку понимал, что это отличный шанс. Мы сдружились. Я как-то попросил: «Михаил Исаевич, дайте мне другие песни, не „лесоповальные“». И он предложил поработать в проекте «Территория любви». Так я написал «Мужики как мужики», «Красивые женщины» и другие композиции. — С Лидией Николаевной сейчас общаетесь? (Лидия Козлова-Танич, жена Михаила Танича — Прим. ред.) — Да, конечно. Вот у меня даже с собой материал для нового альбома группы «Лесоповал». И я готовлю сольную программу из «лесоповальных» песен. Обязательно там спою «Чечеточку» и «Не сказать, что люблю». Ведь больше всего песен я написал для «Лесоповала». — Вы работаете и с другими исполнителями шансона? — Конечно! Готовлю для Лепса новую композицию.  Первой моей песней, которую исполнил Лепс, стала «Зима» на стихи Михаила Танича. У Гриши есть еще одна моя композиция  — «Где-то за тучами», он взял ее сразу, не раздумывая. Мне приятно, что эта композиция до сих пор в плейлисте на концертах Лепса и что наше творческое сотрудничество продолжается! — Вы какое-то время жили в США, написали там «Как упоительны в России вечера» и сейчас не теряете профессиональных связей за океаном. Как вы думаете, способен ли русский шансон прижиться там, на американской земле? — Сложный вопрос. Среди «русскоязычной» Америки, в эмигрантской среде шансон невероятно востребован и популярен. А что касается самих американцев, то тут свои приоритеты — у них кантри-музыка вроде нашего шансона. Там свои слова, свои исполнители, свой образ артиста. Поэтому нашу музыку туда привнести сложно… Они просто не могут ее воспринять — у нас разные частоты. [ /upload/articles/608650/pics.3.jpg ] — Вы поэтому оттуда и уехали? — Просто у каждого человека наступает момент, когда он должен уехать. Я мог остаться, но не остался, потому что долго не видел бы своих родных. У меня в России родители, дети, жена. И я не перевозил их туда, потому что иначе бы там осел. А так я был вроде как в командировке: писал песни, на студии работал. И в рестораны не пошел играть — потому что мне бы понравилось, и я бы там завис. В Америке ведь мои песни уже знали по «Веселым ребятам», пели «Даму с собачкой» и другие композиции. Я мог бы легко стать участником  шоу в каком-нибудь «Распутине». Но, думаю, неспроста так сложилась судьба, что я вернулся - песня  ведь какая написалась — «Как упоительны…»! В этом есть какая-то загадка, мистика... — Как вы думаете, где проходит та тонкая грань, которая определяет: вот это песня для шансона, а эта, скажем, для какого-нибудь поп-исполнителя? Есть такие критерии? — Наверное, все идет от текста. Сам я стараюсь ориентироваться на внутренний вкус, который определяет мое отношение к музыке. Допустим, мы с Ларисой Рубальской недавно написали песню. Заказчики хотели, чтобы она была в стиле «Светки Соколовой» (песня «Розовые розы» из репертуара ВИА «Веселые ребята» — Прим. ред.). Но я оттолкнулся от слов, и у меня получилась шансонная песня "Светка". Мне  она так нравится своей простотой и жанровостью! Композиция попала в ротацию «Радио Шансон». Ведь ваша радиостанция — идеальная площадка для самовыражения. Потому что в популярной музыке очень много аналогий с Западом, все эти штампы — и аранжировочные, и музыкально-мелодические. А шансон — он не то чтобы прост, он более национален. В шансоне тоже есть что-то, что меня не устраивает. Но он честен и правдив — и в тексте, и в музыке, и в том, что  концерты «Шансон года» в Кремле проходят вживую — все это показатели. И мне в шансоне, конечно, дышится легче. Фото: пресс-служба «Радио Шансон», страница Александра Добронравова на Facebook