«Я видел, что отец почти каждый день выходит на сцену и поёт. Для меня это само собой разумеющееся. Я делал то же. Каких-то больших эмоций, страха или волнения не испытывал. Для меня выйти на сцену перед многотысячным стадионом не было чем-то из ряда вон выходящим. Удивляли совершенно иные, бытовые вещи. Например, котёнок, найденный на улице, или новый велосипед. В какой-то момент мне даже всё надоело. Начал ломаться голос, я не хотел больше петь о пропавшей собаке. Это было так по-детски. В 16 лет и вовсе решил бросить музыку. Отец поддержал меня.»