Игорь Кохановский: «Фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» считаю ужасным»

Он написал стихи ко многим советским шлягерам. Его песни исполняли Алла Пугачёва, Анна Герман, Михаил Боярский, Юрий Антонов, Муслим Магомаев, Владимир Высоцкий, ВИА «Лейся, песня» и группа « Земляне». Он – автор текстов к хитам «Поверь в мечту» в исполнении «Землян» и Юрия Антонова, «Суженый мой» Ирины Аллегровой, «Только с тобой» ВИА «Самоцветы», «Ты мне веришь или нет» из кинофильма «Большое космическое путешествие». Он – близкий друг Владимира Высоцкого. Это ему Владимир Семёнович посвятил песни «Мой друг уехал в Магадан», «Получил я недавно письмо» и другие. Игорь Кохановский в интервью «Радио Шансон» рассказал о работе на колымских приисках, о своей новой книге и, конечно, о дружбе с Владимиром Высоцким.

Читешь вашу биографию и будто семь жизней проживаешь. Но складывается ощущение, что последние 10-20 лет вам мало внимания уделено. Вас мало кто упоминает из исполнителей в качестве автора, в отличии от других поэтов. Вы с чем это связываете?

Я не очень люблю там мелькать.

Вы чаще остаётесь в тени, хотя вы – тот самый человек, который научили первым аккордам Владимира Высоцкого.

Да, был грех. Вы знаете, просто у меня было, как я раньше говорил в шутку, четыре придворных вокально-инструментальных ансамбля: это «Поющие сердца», «Добры молодцы», «Красные маки» и «Здравствуй, песня». Их программы состояли, в основном, из песен на мои тексты. С Юрием Антоновым у нас очень много песен было. А потом когда-то, как поёт Высоцкий, даже от песен я стал уставать. Когда случился 91-й год и всё это дело рухнуло... Я писал стихи, но меньше, потому что знал, что в то время эти стихи я бы не мог напечатать. А потом пришло время, когда можно было писать и занялся стихами. Произошёл случай с Андреем Куряевым, хотя, как говорил Анатолий Франс, случай – это псевдоним бога. Два года тому назад вышла книга в издательстве АСТ «Всё не так, ребята». Это воспоминания друзей и близких о Володе Высоцком. Я был составителем, и там был большой мой очерк, открывавший эту книгу. И вот некто Анатолий Валери прочитал этот очерк и решил сделать моноспектакль на двух человек: один – это Высоцкий, другой – это я. Их диалоги, их отношения... И меня играл Андрей Куряев. Когда мы с ним познакомились, он показался мне очень симпатичным парнем. Потом он пригласил меня на свой день рождения в ресторан и там пел песни. Я спросил: «Чьи это песни?» Он сказал, что музыка и тексты его. А песни были очень симпатичные. Я ему предложил скинуть пару своих песен, и он принял это предложение с удовольствием. Так мы стали сотрудничать.

Андрей Куряев тоже был у нас в гостях и приятно узнать, что вы сейчас сотрудничаете. Расскажите про Высоцкого. Вы учились в одном классе?

Да, в одном классе. Я недавно, кстати, написал поэму, правда она получилась большая. 500 с лишним строк о Высоцком. Не знаю, куда её пристроить. Тяжело пристраивать стихи. А что о Володе говорить? Он каким-то незримым образом присутствует, даже здесь, на «Радио Шансон».

Вы можете вкратце объяснить, почему чем дальше от дня смерти Высоцкого, тем он больше обрастает какими-то непонятными друзьями, женщинами и даже детьми?

Вы знаете, вот эта книга «Всё не так, ребята» – она вроде бы замкнула круг, в котором были люди действительно ему близкие, с которыми были дружеские или творческие отношения.

А вас звали туда?

На премию «Своя колея» (учреждена Благотворительным Фондом Владимира Высоцкого – прим. ред.) Никита Высоцкий меня каждый раз зовёт. Я один раз был, когда церемонию вёл Владимир Познер, и мне так не понравилось! Я вообще не считаю его хорошим интервьюером, уж извините. И вот он меня так неэтично прервал, когда я говорил, что я решил: «Всё, больше на эти посиделки не хожу!»

Ваша книга «Несовпадение», по вашим словам, изначально была в несколько раз меньше. Расскажите, как вообще вы пришли к идее написания книги.

История довольно-таки банальная. Лет шесть тому назад я познакомился с Димой Быковым, и мы как-то подружились. Я ему говорю: «Дим, хочу тебе показать две поэмы». Он посмотрел и говорит: «Слушай, старик, это нужно издавать!» Я спросил: «А где бы это можно было сделать?», и он порекомендовал мне своего приятеля Александра Житинского, у которого своё издательство в Питере. Но я около года не звонил. Потом всё-таки собрался. Я прислал рукописи, и через пару недель Житинский сказал, что всё хорошо и что будут издавать. И спросил, смотрел ли я фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой». Я сказал, что смотрел и считаю его ужасным. Он сказал: «Слава богу! Если бы он вам понравился, мы не стали бы издавать».

Изначально она ведь была значительно тоньше. Вы её дополняли?

200 страниц в ней было, а сейчас 650. Я всё время добавлял, добавлял. В последний раз я там кое-что исправил и добавил буквально несколько строф. В этом году она в последний раз издавалась. Я собрал уже новую книгу, но пока не определился со всеми деталями, но поэма о Высоцком будет в ней главной.

Прочтёте стихи о Высоцком?

Эпиграф из его песни: «Казалось мне, кругом сплошная ночь, тем более, что так оно и было».

Бывает, вспомню Магадан,
где я родился, но и где я
вторично к тридцати годам 
своё отпраздновал рожденье,
начав свой путь (почти с нуля)
как журналист и стихотворец,
и мне колымская земля
сказала: «С Богом, иноходец!»
Здесь были первые шаги
трудны, но не от гипоксии
в стихии северной тайги
на самом краешке России,
где ветер, вечно груб и шал,
гулял в любое время года,
где не хватало кислорода,
а я свободнее дышал.

Здесь посетил меня мой друг,
чьё творчество – сама эпоха…
Душой творца и скомороха
он принимал иной недуг
людской иль чей-нибудь конфуз
то словно фарс, то словно драму
своей судьбы, избравшей курс
(притом отнюдь не как рекламу)
тот, что держал его на грани
паденья в пропасть грубой брани,
где затаённая хула
всегда обжечь его могла,
как кипяток в закрытом кране...

…Он будет всюду на виду,
как датский принц на авансцене,
незащищённый, на свету…
И славы яркая арена
закружит в замкнутом кругу
той вседозволенности ложной,
где, как в колымскую пургу,
и некогда, и невозможно
взглянуть хоть раз со стороны
на самого себя спокойно…
Он, словно в детстве пацаны,
был не способен на такое...

Раз вы заговорили о Магадане, о Колыме... Вы были на приисках?

Да, был старателем. Я тогда закончил там свою работу как журналист в газете и думаю: «Нужно же с какими-то деньгами приехать домой». Ну и потом мой авантюрный характер… Я случайно познакомился там с председателем, попросил меня взять. Он меня спрашивает: «А что ты умеешь делать?» А я же инженер-механик!

Это очень тяжёлая работа?

Да, если четыре часа поспал в сутки, то считай повезло. Но я заработал очень хорошие деньги – я мог запросто купить однокомнатную кооперативную квартиру. Но не купил. Невозможно было, вы что! Заработок официальный, но не было возможности вступить в кооператив.

Это же надо было быть членом Союза журналистов или писателей?

Нет, я был членом Союза журналистов, не в этом дело. Просто в то время попасть в кооператив было жутко сложно – по каким-то связям. Как Володя попал в тот кооператив на Малой Грузинской? Через какие-то связи, через Сашу Митту – он снимался у Митты. В общем, каким-то образом через своих друзей и знакомых он попал в кооператив. Сейчас-то ты можешь купить любую квартиру, были бы деньги. А тогда были деньги, но ты ничего не мог купить.

А куда вы потратили деньги? Если не секрет, дело-то давно минувших дней.

А они как-то растворились. А я в то время пристегнул себя к песням, и очень скоро стал состоятельным человеком.

А были ли у Высоцкого в исполнении ваши песни?

Он исполнял две моих песни. Однажды случайно сказал на каком-то концерте, что это его песни и потом жутко передо мной извинялся. Он мне тогда говорил: «Васёчек, со сцены иногда такое ляпнешь, потом думаешь, я ли это вообще говорил?!»

Вы часто с ним виделись?

Мы не так часто виделись. У него была своя компания, у меня своя. Но очень часто, конечно, пересекались. И последний раз, за три года до его смерти, встретились, шесть часов сидели в сауне. Потому что давно не виделись. Какое-то время после этого пересекались, но у него был такой график… Он дружил в основном с теми, с кем он ездил...

А с кем вам наиболее приятно было работать? Может, кого-то уже и нет в живых.

Был руководитель ВИА «Добры молодцы» Анатолий Киселёв, он жив. Занимается сейчас другой музыкой. У нас были с ним очень хорошие песни. Аркадий Хаславский, руководитель ВИА «Здравствуй, песня» – он сейчас живет в Израиле. Были очень хорошие творческие отношения с Давидом Тухмановым, с Юрой Антоновым, со Славой Добрыниным, с Александром Зацепиным.

А сейчас не работаете уже с ними? С Антоновым, например?

Юра принципиально не хочет ничего писать. У нас с ним есть несколько песен, которые ещё не записаны, он всё их откладывает. У него уже столько записано, что он уже ничего не хочет.

А к молодёжи как относитесь? Вам хотелось бы что-то создать с ныне популярными исполнителями?

Знаете, мне сегодня всё очень не нравится. Влез этот рэп и практически убил мелодию. Я всё-таки мелодист. Даже в рок-музыке. Та же рок-опера «Юнона и авось» – какая там мелодическая основа! А сейчас рэп всё это убил, мне это очень не нравится.

А с дамами вы работали?

И в этих ансамблях были девочки очень хорошие. Например, у Толи Киселёва была Люда Барыкина. Они какие-то все были без царя в голове. Всем нужно было иметь голову, как у Аллы Пугачёвой, тогда бы многие были в полном порядке. Они как-то себя растратили. А Люда Барыкина, когда Юра Саульский ехал в Японию на джазовый фестиваль, он её взял. У нас есть песня «Я проживу и без тебя» – такой тембр у неё, сейчас таких нет.

Вот как бы мы о ней узнали, если бы не вы?

Понимаете, когда работаешь в ансамбле, ты вроде бы как и не солист, хотя ты там поёшь. Там есть ведущий солист, как допустим, в «Любэ», а у Аркадия Хаславского была девочка Галя. Обалденная. Я для неё перевёл песню «I will survive» Глории Гейнор. Как она её спела на русском языке! Потрясающе совершенно!

А как вас свела судьба с Анной Герман?

Так получилось, что я был членом худсовета «Мелодии». Анна приехала туда с песнями польских композиторов. И вдруг мне говорят: «Ой, Игорь, вы не могли бы сделать для Ани русский текст? Перевести». Я сказал, что не буду переводить, что сделаю русский текст. И они согласились. Я ей написал много песен, например, «Письмо Шопену». И она пела мою песню, заменив в ней буквально одну строчку, «Возвращение романса». Строчку изменила, потому что стихи были от мужского лица.

Чего бы вам ещё хотелось сделать в творческой жизни?

Мне бы хотелось ещё хотя бы одну свою песню. И хотелось, чтобы я был у вас частым гостем.